Тайна «Соленоида» (Иллюстрации А. Сафонова) - Страница 20


К оглавлению

20

— Ладно, я тебе помогу, — сказала Галина. — Пока я тут буду наводить порядок, сходи за букетом цветов. А здесь тебе делать нечего. Ну, иди, иди.

Юрий повиновался. По тому, с каким довольным видом он уходил, ему явно нравилось, что Галя командует им в таких делах.

Прислушавшись к затихающим шагам, Галина бросилась в коридор, проверила, защелкнулся ли замок входной двери, и метнулась обратно. Здесь она проворно стала просматривать бумаги на столе, потом принялась выдвигать ящики и копаться там. Очевидно, она искала что-то вполне определенное, так как ворошила папки довольно быстро. Вдруг она замерла, а потом схватила тоненькую серенькую папку с надписью «Концентратор».

Глаза у девушки загорелись. Она раскрыла папку и разочарованно фыркнула: в папке лежало всего два листочка. На одном из них была вычерчена от руки карта Антарктики, другой был исписан лишь на одну треть. Вряд ли здесь могло быть что-то стоящее…

Она быстро прочитала текст. Это было заявление, точнее черновик заявления, Юрия директору медицинского института Медведеву. В заявлении Курганов просил директора выдать ему пропуск в институт для работы совместно с профессором Недоборовым в лаборатории над концентратором. Ничего интересного…

Галина отложила заявление, посмотрела карту. Тут ее ожидала удача: на карте был проложен синим карандашом маршрут дрейфа искусственного острова с обозначениями координат против каждого пункта. В одном месте стояла красная точка, а рядом надпись: «Невидимый пик. Залежи лучей». Галина моментально догадалась, «залежи» каких лучей здесь скрывались. Конечно, Юрий сделал эту надпись тогда, когда еще не решил, как назвать минерал, который испускал лучи «сигма», и потому написал «залежи лучей». Для него это вполне ясно. Так вот, оказывается, где залегает таинственный «ледовит»! Томпсон будет доволен…

Галина сфотографировала карту фотоаппаратом, заключенным в замок сумочки, и стала наводить в комнате порядок.

Глава 3

Песенка о Джое

Юрий вошел в вестибюль медицинского института, машинально бросил взгляд на вахтершу, поздоровался с ней, посмотрел влево, где всегда стоял столик с театральными афишами и сидела полная, старая женщина. Посмотрел — и увидел за столиком Галю.

— Ты? — спросил он с удивлением.

— Я, — кокетливо улыбаясь, ответила Галина. Она была восхитительна в своем зеленом шелковом платье с глубоким вырезом на груди, с короткими рукавами, с ожерельем на точеной шее. Вокруг столика толпились студенты, преподаватели, но смотрели они не столько в афиши, сколько на Галю. Правда, некоторые из них все же покупали билеты, но выбирали подешевле.

Юрий начал кое-что понимать: у него не осталось ни малейшего сомнения в чувствах Галины к нему. Несколько взволнованный, он побежал по лестнице на второй этаж. При этом он раза два обернулся и посмотрел на Галину. Она тоже посмотрела на него и помахала рукой.

Она села за столик и выжидательно посмотрела на человека, достававшего из кармана деньги. Вероятно, он уже выбрал себе место, пока Юрий разговаривал с ней…

— Пожалуйста, на сегодня, — сказал человек. Один билет.

Человек отдал деньги, взял билет и вышел из вестибюля. При этом он взял и сдачу — три рубля.

Это был Томпсон. Придя домой, он заперся на замок, налил в блюдце молоко и окунул в него полученные от Галины три рубля. На деньгах выступила надпись. Томпсон сел за стол и принялся писать ноты. Часа через два он закончил сочинять музыку и взялся за слова.

Вечером он положил перед собой ноты, взял концертино и стал играть, напевая: В моей Оклахоме далекой

Все знали мы черного Джоя.

Кожа его всегда мокла

От сырости, сохла от зноя.

И нечем прикрыть ему тело,

Хотя голова поседела,

Хоть с детских лет гнул он спину,

С хлопком таская корзину.

Из хлопка наткали отличных

Вагоны рубашек столичных,

Но нечем прикрыть Джою спину:

Хозяйскою был он скотиной…

В этот вечер песенку слушала не только квартирная хозяйка, но и некоторые радиослушатели, «поймавшие» волну неизвестной радиостанции. В этот же вечер песенку Томпсона слушал и радист Моррила. Он не просто слушал, а записывал ее на пленку с помощью магнитофона. Потом перемотал пленку на другую бобину — и принялся вновь прослушивать песенку, но не всю, а кусками. Прослушает кусок и быстро запишет на нотную бумагу. Опять пустит магнитофон, остановит — и опять нанесет на бумагу нотные знаки. Потом, когда пленка кончилась, на чистом листе бумаги появились вереницы точек и тире. Когда же и эта работа пришла к концу, радист занялся переводом точек и тире на язык букв. Переписав текст шифровки начисто, вложил в конверт, заклеил и поднял телефонную трубку.

— Хэлло, мистер Ленди. Есть важные сведения.

Ленди пришел быстро. Забрал записи и понес шефу.

В тексте говорилось: "

Минерал «ледовит», необходимый для работы концентратора, залегает на подводной вершине Невидимый пик. Его координаты…»

— Так, отлично, — сказал Моррил, бережно складывая лист и пряча его в стол. — Ленди, готовь полярную экспедицию в Антарктику.

— Значит, чертежи в наших руках?

— Еще нет, но скоро будут у нас. Томпсон не подведет. Пригласи для консультации одного-двух полярных исследователей и немедленно готовься в поход. Полетишь сам. Отвечаешь за это дело головой…

Глава 4

Непризнанная артистка

Галина Отрогова с детства стремилась в театр. Самым горячим ее желанием во все времена, сколько она себя помнит, было одно — стать артисткой. Она еще не ходила в школу, а уже участвовала в выступлениях на детских утренниках. Потом стала самой горячей участницей школьной художественной самодеятельности. Правдами и неправдами она заводила знакомства в театрах города и проникала на спектакли. Не закончив десятилетки, она пошла работать в театр, надеясь завоевать сцену с черного хода, так как в театральное училище ее не взяли — не выдержала конкурса. Стараясь вращаться лишь в артистическом кругу и подражая некоторым «звездам» оперетты, она стремилась модно одеваться, иметь всегда модную прическу и тратила на это все заработанные деньги. Денег ей не хватало. Но она все же не ухватилась бы за предложение Томпсона неотступно следить за Юрием Кургановым, если бы не ее родные… Лично против Юрия она ничего не имела. Мало того, он все больше и больше начинал ей нравиться. Однако пять тысяч рублей, которые обещал ей Томпсон, на улице не валяются. Да и Юрию от этого не будет никакого вреда. Ведь она будет лишь следить, где он бывает, что делает. А координаты горы — чепуха: ведь гора не его…

20